Сева на древо за вишней полез...

[saorise]

Всем известное четверостишье стилями разных авторов))

Сева на древо за вишней полез,
Сторож Матвей вынимает обрез.
Выстрел! Раздался пронзительный крик...
Сорок второй!? - ухмыльнулся старик


***
А.Твардовский

Танки справа, танки слева,
тут снаряд и там снаряд...
Вот вам, братцы, для сугреву
сказ о том, как мальчик Сева
ночью лез в соседский сад.

Строгий критик возмутится:
мол, негоже в грозный час
байкой глупой веселиться,
и решит, что не годится
для войны такой рассказ.
Пусть бурчит! А мы, солдаты
огневой передовой,
завсегда, признаться, рады
доброй байке фронтовой.
Кто не штурмовал заборы,
от собак не удирал,
звонкий крик "Держите вора!"
за спиною не слыхал,
кто в репейнике колючем
не скрывался, весь дрожа,
в час, когда мрачнее тучи,
изрыгая мат могучий,
шли с облавы сторожа,
праведным пылая гневом -
тот и вправду не поймет
(танки справа, танки слева)
сказ о том, как мальчик Сева
лез в соседский огород.
Я слыхал его в окопах
от известного стрелка
в час, когда ждала Европа
избавленья от врага.
Дед Матвей - стрелок от бога:
немца бьет не в бровь, а в глаз.
Как-то, выпимши немного,
он повел, нахмурясь строго,
о налетчике рассказ.
Вечерком, едва стемнело
и в полях туман залег,
Сева двинулся на дело:
за забор проник умело
и на вишни приналёг.
Ох, и сладки нынче вишни!
Но беда уже близка:
Вон, осклабившись облыжно,
чья-то тень скользит неслышно
от пивного от ларька.
Пес цепной завыл тоскливо:
мол, беги, покуда цел!
Звезды щурились глумливо,
а старик неторопливо
взял воришку на прицел.
Без подробностей излишних
скажем: будто дальний гром,
Выстрел грянул. Сева с вишни
пушечным упал ядром.
Распрямляя гордо спину
под мальчонки слабый стон,
"Сорок два!" - Матвей прикинул
(это был, конечно, он).



Робин Гуд

Двенадцать месяцев в году и триста с чем-то дней,
Считай, кто хочет, а у нас есть дело поважней.
Вот едет, едет Робин Гуд по травам, по лугам,
А дряхлый дед, садовник Мэтт, плетется в Ноттингам.
"Здорово, Мэттью, старый хрыч, энд хау ду ю ду?
Чего нахохлился как сыч? В какую встрял беду?
Посев ли сорняком зарос? Цветы ль не зацвели?
А может, медный купорос в сельпо не завезли?"
"Увы, отважный Робин Гуд! - вздохнул садовник Мэтт. -
Ты знаешь сам, сколь тяжек труд в саду на склоне лет,
но не придется мне вкусить желанные плоды,
доколе Седрик обносить не прекратит сады!
Оно понятно, наш закон суров и справедлив,
но только не для тех персон, чей дядюшка - шериф!
Попробуй, учини-ка суд над энтим стервецом!"
Нахмурил брови Робин Гуд - но просветлел лицом:
"Я знаю, как тебе помочь! Снимай-ка свой наряд.
Придется мне на эту ночь залечь средь пышных гряд.
Полно негодников вокруг при связях и деньгах,
Но их оставит меткий лук сегодня в дураках!"
Итак, облекся наш стрелок в одежду старика,
На травку мягкую прилег и задал храпака.
Спустилась ночь на городок, уснули стар и млад,
И в полночь услыхал стрелок: чужие лезут в сад.
То там, то тут в листве мелькнут рука иль голова -
И песнь прощальную поют стрела и тетива.
Трусливый Седрик средь ветвей сидит едва дыша:
Хоть он и голубых кровей, да заячья душа!
И Седрик взвыл: "Послушай, дед! Помилуй, пощади!
Тебе отсыплю я монет числом до десяти!
Коня захочешь - дам коня, вина - налью вина,
Ты только отпусти меня, ведь жизнь у всех одна!"
Расхохотался наш стрелок: "Физкульт тебе привет!
На это дерево, сынок, загнал тебя не дед!
Оставь вино своей родне и деньги придержи -
Авось плеснут чего и мне за упокой души!"
Вот, наконец, в последний раз запела тетива.
Прищурил Робин зоркий глаз и хмыкнул: "Сорок два!"



О Вещем Олеге..

Сбирается Всеволод, княжич младой,
Отмщать неразумным хазарам -
Хазарского хана с евонной ордой
Учить отвечать за базары.
С дружиною, в модной царьградской броне
Стремительно движется он по стране.


Но вот и граница. Поблизости лес.
Веленью природы послушен,
С любимого мерина Всеволод слез
Облегчить усталую душу.
Едва отошел за ближайший кусток -
Навстречу из чащи выходит дедок.

"Скажи мне, кудесник, любимец богов,
какая назавтра погода?
И доллара курс на сегодня каков,
И скоро ли сменится мода,
И что вообще меня ждет впереди?
Скажи мне всю правду - боишься, поди?"

"Волхвы не боятся могучих владык, -
старик отвечает невнятно,
а вот от чего тебе будет кирдык,
любому младенцу понятно.
Грядущие годы таятся во мгле,
Но ты, дорогой, не жилец на земле.

Отрадно воителю головы сечь
Врагов и далеких и ближних,
Но сгубят тебя не стрела и не меч,
А спелые сочные вишни!
От них ожидай неминучей беды!
Не лазай, касатик, в чужие сады!"

Задумался княжич, наморщил чело
И вымолвил веское слово:
"Выращивать вишни теперь - западло
и будет караться сурово!"
И много чего собирался сказать,
Но тут показалась хазарская рать.

Отважно набросился князь на врагов,
Мечом помахал молодецки,
И так утомился от ратных трудов,
Что жрать захотел не по-детски.
Разведка доносит: поблизости сад,
Где спелые вишни на ветках висят.

От голода князь позабыл разговор
С таежным таинственным дедом
И смело махнул за высокий забор,
И сорок дружинников следом,
На стреме оставив еще одного -
Но злая стрела поразила его.

То страж неусыпный, суровый Матвей,
Дозором владенья обходит.
Тяжелая складка легла меж бровей,
Орудие мести - на взводе.
Стрела арбалетная в сердце впилась -
И вскрикнул надсадно подстреленный князь.

Довольно взирает брадатый Матвей
На тело несчастного князя,
И птицы лесные поют меж ветвей,
И вишен повсюду что грязи.
"Однако же! - крякнул Матвей. - Сорок два!"
И эхо его подхватило слова...